-Язык, Брок!
-Блядь! Да захлопнись, Кэп! Какого хрена ты мне сейчас мозги полощешь?!! Строишь губки куриной гузкой, как старая хуерга непонятно какого возраста.
-Брок! Не злись. Просто я подумал, что раз ты не можешь говорить без мата, то мы могли бы как-нибудь вечером почитать классику, чтобы расширить твой словарный запас и ты перестал так ругаться..
-Ч-ш-што-о-о-о? - прошипел побледневший от бешенства Брок. - Ах тебе ругань надоела?!! Ах ты вежливости хочеш-ш-ш-ш-шь?!! Будет тебе вежливость!
-До завтра! - рявкнул он, вылетев за дверь.
Стивен с недоумением покачал головой. И что он такого сказал? Всего лишь захотел помочь в развитии своему любовнику.
Следующее утро не предвещало никаких неожиданностей. Роджерс никак не ожидал, что его рабочее место встретит коллажем из роз, розовых лент и шоколадок. А этот розовый кошмар венчала карточка со словами: "О вас мечтаю, достопочтенный сэр и повелитель сердца моего!" Почерк Рамлоу Кэп знал хорошо и поморщился. Восприняв этот розовый кошмар, как месть за вчерашние его слова, Стив быстро разобрал и рассовал детали кошмарика по ящикам стола, пока никто не видел.
Но это были ещё цветочки. Наступил обед .Стивен вышел из кабинета и собрался идти искать Брока, но тот нашёлся сам. Мимо стола секретарши, в коридоре, проплывал, иначе не скажешь, командир Рамлоу в классическом костюме, с букетом розовых роз в руках и самым благостным выражением на смуглой физиономии. За Броком тянулся внушительный хвост из любопытствующих. Страйк в полном составе, плюс ещё некоторые личности с этажа с нетерпением предвкушали дальнейшее развлечение.
Жест "лицо-ладонь" у Стива получился автоматически.
А Рамлоу подплыл к нему, опустился на одно колено, и, протянув ему жутко розовый букет, начал:
-Душа моя алкала встречи с вами , мой восхитительный и несравненный Капитан. И в знак моих горячих чувств, я предлагаю вам цветы и прошу вашего разрешения сопроводить вас на обед. Где ваш бедный скромный рыцарь смиренно поприсутствует при процессе насыщения вашего и усладит ваш слух изящной серенадой.
- Брок, встань немедленно! - шепотом проговорил Стив. - Что за цирк ты устроил? - обречённо спросил он, забирая цветы.
-О мой нежный и хрупкий цветок...- с серьёзной физиономией продолжил своё представление Брок,которому остоебенили замечания Кэпа о грубости, и он решил оторваться на полную катушку. Вот когда пригодился опыт из самодеятельного театра.
После этой реплики, все присутствующие дружно посмотрели на Кэпа, выискивая, в каком же это месте Роджерс хрупкий.
-Ваши нежные уши я не потревожу отныне приземлённой речью и буду воздавать вам хвалу, как многие пииты до меня, - продолжил изгаляться Рамлоу. - Я воспою и нежность ваших щёк и шёлк волос, что солнечным лучам подобны на свету. Очам, чья синева безбрежней небесной синевы и глубже отраженья океана, я воздам хвалу. Ваш шаг подобен барса горного прыжкам...Но что же я задерживаю вас, дозвольте проводить вас на обед?!!
-Дозволяю, - вздохнул Роджерс, пламенея щеками. Он уже успел не один раз пожалеть о своих замечаниях в адрес Брока. Кто же знал, что всё так получится?!! И что одна смуглая зараза умеет ТАК РАЗГОВАРИВАТЬ!
Рамлоу поцеловал ладонь Кэпа, чем вызвал восхищённый свист зрителей, и взяв его под ручку, продолжил свой монолог в стиле средневековых трубадуров.
Стив краснел, бледнел, пытался шипеть в сторону своего неожиданно красноречивого любовника, но всё было бесполезно. Рамлоу отрывался! Зрители смеялись в кулачок, провожая их до столовой. Благо хоть недалеко было идти. Стивен надеялся, что хоть по поводу серенады, Брок пошутил. Ничего подобного! Рассыпавшись в цветастых оборотах, Брок проводил его к столику в столовой. И стоило ему взяться за вилку, кладезь неожиданностей, Броком Рамлоу именуемый, запел "O sole mio". Причём как запел, скотина! Восхищённые слушатели молча внимали...Стивен героически запихивал в себя обед.
А Рамлоу продолжал свою изысканную Мстю в адрес охамевшего любовника. Серенады на итальянском сменил романс на русском. Со стороны Баки, ухмылявшегося во весь рот, донеслось по-русски: "Я вас люблю, о мой прекрасный командир!"
Стивен, понимавший по-русски с пятого по десятое, эти слова понял. И они стали последней каплей. Бросив на стол салфетку, которой вытирал губы, он вскочил, цапнул Брока за шиворот и притянув к себе, обнял, выдыхая в губы:
-Прости меня! Да ну её, эту вежливость!